А когда прожорливый ребенок не слушает наших слов и пытается поступить по-своему, иногда он ест наши руки. Это настолько постыдно, что мы не задумываемся о последствиях своих действий. Скорее, мы думаем, что поставили их на место. Но делаем ли мы это?
Метод кнута: можно ли наказывать ремнем?
‘Я был наказан, и я буду наказан!’ -Знакомая фраза? Как часто вы слышите это от взрослых? Метод порки, как мы называем его в нашей стране, или, проще говоря, «ремень для задницы» — популярный метод тренировок. Однако, прежде чем наказывать детей за обман с ремнем, стоит подумать о последствиях этого метода.
Оглавление
Первый аргумент от тех, кто не понаслышке знает о наказании детей ремнем, — это ссылка на историю. Конечно, телесные наказания были обычным делом в средневековом и советском обществе, но в странах шариата людей до сих пор забивают камнями!
Психологи советуют нам задуматься: если в России детей за преступления наказывали побоями, то же самое происходило с их сельскохозяйственными родителями! Сегодня, если говорить о цивилизованных странах, телесные наказания взрослых практически не применяются. Если человек бросает работу — его увольняют, если он не занимается спортом или курит — его здоровье портится, если он начинает воровать — его сажают в тюрьму, если он оскорбляет друга — его оставляют в покое. Но никто не бьет его за эти проступки! В этом случае, чему научится ребенок, если его «пнут под зад»? За телесным наказанием следует прощение. Вот и все. Таким образом, мы не привыкаем к нему в реалиях современной жизни. Во всех наших действиях мы должны отвечать головой, а не задницей, но мы искажаем его восприятие жизни. Так, может быть, стоит выбрать более взрослое наказание и объяснить ребенку, почему это так?
Почему?
Как наказать ребенка за то, что он носит ремень на ягодицах? Она включает в себя боль, голос, выговор, оскорбление или крик. Как правило, это делается в отчаянии, когда слова бесполезны. Затем, после наказания, они понимают, что произошло, и чувствуют вину за свое поведение. Последствия очевидны: родители страдают психологически, а ребенок — физически.
Удар детей ремнями безопасности может нанести вред их здоровью. Следует признать, что это не метод воспитания, а физическое насилие, желание показать свое превосходство и доказать, что родители не могут применить больше психологического наказания. Психологи называют телесные наказания отвлечением родительского внимания, другими словами, шантажом. Еще хуже, когда родители описывают битье ремнем как любовь и заботу, они говорят, что бьют вас, потому что любят вас. Эксперты уже приравнивают его к парадоксу.
Если он не помнит голову, то помнит задницу», — говорят мама и папа. Нет, этого не произойдет, — уверяет эксперт. Но голова закрепит его в памяти, и разум ребенка захочет его повторить. То есть быть убежденным в своем превосходстве над более слабыми. Кто слабее мальчик или девочка в начальной школе или в подростковом возрасте? Да, дети и животные. Возможно, нам не нужно объяснять последствия наказания детей ремнем.
Еще один момент — мы привыкли, что дети всячески избегают наказания, лгут, искажают и делают все, чтобы следовать правилам. В результате мы рискуем стать самыми целеустремленными и наименее напористыми людьми, потому что наши родители с детства показывали нам, что Если вы сделаете что-то против воли своего начальника, вы будете наказаны за это.
Ни в коем случае не «прижимайтесь» к нему. Это довольно распространенная мужская ошибка — когда они бьют по ягодицам, они по какой-то причине держатся за него руками. Рука должна отскочить назад, как будто это хлыст.
Кажется, что между родителями и детьми всегда существует постоянный и ненужный договор о том, кем они являются друг для друга, каковы их отношения, как они справляются со своими чувствами и чувствами друг друга. Существуют различные модели этого договора, каждая из которых имеет совершенно разные вопросы, связанные с телесными наказаниями.
Родитель является основным источником защиты для ребенка. Он всегда присутствует в начале жизни. Если ребенку нужно что-то запретить, мать буквально останавливает — без чтения нравоучений и руками. Между ребенком и матерью существует глубокая, интуитивная, почти телепатическая связь, которая способствует взаимопониманию и делает ребенка послушным.
Физическое насилие может происходить только как спонтанное и немедленное насилие, которое сразу же останавливает опасную энергию. В качестве примера можно привести резкое оттаскивание ребенка от края обрыва или ускорение эмоциональной разрядки.
Особой заботы о детях нет. Они могут подвергаться достаточно жестокому обращению, если, например, необходимо обучить их какому-то навыку или соблюсти ритуал, но это никогда не является наказанием, а иногда наоборот. Дети приспосабливаются к жизни, менее развиты, но в целом процветают и являются сильными.
Дети — вот причина всех проблем. Если его не воспитывать, он полон греха и недостатков. Он должен осознавать свое положение, он должен подчиняться, его воля должна быть ограничена даже телесными наказаниями.
Этот подход был очень сильно выражен философом Локком. Философ Локк восхвалял одну мать, которая за один день выпорола непослушного и упрямого двухлетнего ребенка, после того как взяла его у кормилицы. Такая замечательная мать, которая проявила терпение и покорила волю своего ребенка. В ней не было ни любви к ней, ни понимания, почему она должна слушаться эту странную тетю.
Появление этой модели связано в основном с урбанизацией. Это связано с тем, что городские дети имеют проблемы с весом и их естественное воспитание просто невозможно. Любопытно, что эту модель приняли даже те семьи, у которых не было особой необходимости держать своих детей в темноте. Ниже представлен недавний фильм «Речь короля». В ней, в частности, рассказывается о том, как наследник престола страдал от недоедания, потому что няня его недолюбливала, не кормила, и родители заметили это через три года.
Конечно, не подразумевая привязанности, эта модель также подразумевает отсутствие эмоциональной близости, эмпатии и доверия между ребенком и родителем. Только послушание и подчинение с одной стороны и строгая забота, руководство и уход с другой. В этой модели телесные наказания абсолютно необходимы, систематичны, регулярны, часто очень жестоки и неизбежно сопровождаются унизительными элементами, чтобы подчеркнуть идею подчинения.
Дети часто становятся жертвами нападающих, им угрожают или их идентифицируют. Это приводит к таким заявлениям, как «они напали на меня, теперь они нападут на меня». Однако при наличии других ресурсов эти дети вырастают и живут в достатке. Вместо того чтобы разобраться со своими эмоциями, они могут более или менее справиться с ними.
Рожденные из жестокости дисциплинарной модели и безжизненного холодного отторжения молодых и неустоявшихся, но также благодаря снижению детской смертности, падению рождаемости и резкому повышению «ценности ребенка». Она включает такие идеи, как «дети всегда правы, дети чисты и прекрасны, учитесь у них, договаривайтесь с ними». В то же время он решительно отвергает саму идею семейной иерархии и власти взрослых над детьми.
Что же такое физическое насилие?
Модели есть модели, но давайте посмотрим с другой стороны. Что такое акты физического насилия над самими детьми (во многом это относится и к нефизическим сущностям: оскорбления, голоса, угрозы, шантаж, невежество и т.д.). K.)
1. спонтанная реакция на опасность. Это происходит, когда мы действуем на инстинктивном уровне, подобно животным, в состоянии непосредственной угрозы жизни ребенка. У нашего соседа была большая старая собака породы колли. Он был настолько добрым и умным, что позволял детям тянуть его за уши и залезать на него, а сам просто улыбался, понимая все это.
Однажды моя бабушка пришла домой одна с трехлетним внуком и что-то делала на кухне. Вбежал маленький мальчик, закричал, показал на свою руку, укусил до крови и «Укуси меня!». крикнул он. Бабушка была шокирована: неужели собака сошла с ума от старости? Она спрашивает внука: «Что ты с ним сделал?». Он спрашивает. Я ничего ей не сделал, я хотел посмотреть на нее с балкона, а она сначала зарычала, а потом…».. Бабушка идет на балкон, где есть открытое окно и стул. Если он забирался наверх и прыгал — все: это был пятый этаж.
Затем бабушка похлопала его по спине и села плакать вместе с собакой. Мы не знаем, что он понял из всей этой истории, но мы рады, что благодаря тому, что пес отказался от своих принципов, он может думать еще 80 лет.
2. попытка ускорить отказ. Это пощечина или разовая пощечина. Обычно это делается в моменты раздражительности, учащенного движения или недомогания. Обычно это вполне объяснимо, но сами родители считают это слабостью. Это не оказывает особого влияния на ребенка, если впоследствии он сможет успокоить себя и восстановить контакт.
3. культура и обычаи требуют стереотипного поведения «потому что так надо делать» и «потому что так делали родители». Это присуще дисциплинарной модели. Они различаются по степени тяжести. Обычно они не вдаются в подробности проступка, мотив поведения ребенка. Причинами обычно являются факты: оценка «F», порча одежды, несоблюдение инструкций. Чаще это происходит с людьми, которые эмоционально скучны и не способны к эмпатии (из-за схожего воспитания в детстве). Хотя иногда это просто связано с неадекватным оружием воздействия, например. У моего ребенка проблемы, что я могу сделать? Тогда сделайте хороший.
Для эмоционально скучающего ребенка это не так травматично, потому что не воспринимается как унижение. Для чувствительного ребенка это может быть очень травматично.
В целом, мы не очень хорошо знаем этого человека. Это происходит потому, что такие родители не обращаются к психологам, не видят и не задумываются над проблемой, не участвуют в дискуссиях на эту тему. У них есть «своя правда». Непонятно, как с ними работать, потому что у нас сложная ситуация. Внезапно общество и государство считают это неприемлемым и почти готовы отобрать детей. Но люди не понимают, почему так много горя, и спрашивают: «Что с ним будет? Часто ребенок даже не замечает этого.
4. «Я хочу наконец понять». Другими словами, насилие как заявление, как акт коммуникации, как последний аргумент. Это связано с очень сильными эмоциями у родителя, начиная от «темных глаз» и «я не знаю, что со мной» до искаженных состояний сознания. Часто родители сожалеют, чувствуют себя виноватыми и просят прощения. То же самое относится и к ребенку. Иногда это становится «революцией» в отношениях. Классический пример описан в воспитательном стихотворении Макаренко.
«Не хочу бить!», – что делать?
Сегодня многие хотят бороться с «жестоким обращением с детьми», но мало кто готов помочь родителям, которые хотят прекратить «воспитывать» своих детей таким образом.
Я безгранично уважаю родителей, которых били в детстве и которые стремятся не бить своих детей. Или, по крайней мере, меньше бить их. Потому что их внутренний родитель, тот, которого они унаследовали от своих настоящих родителей, считает, что битье допустимо и необходимо. И даже при правильном уме и памяти, как только их разум теряет контроль (усталость, недостаток сна, страх, отчаяние, сильное внешнее давление, например, школа), они считают, что лучше этого не делать. ‘Дотянуться до пояса’. И им гораздо труднее контролировать себя, чем тем, кто не записал это в свою программу воспитания и ничего не может с этим поделать. Если они могут контролировать себя, это замечательно. То же самое относится к голосу, молчанию, шантажу и т.д.
Что же делать «остановившимся» родителям?
Первое — запретить такие фразы, как «ребенок схватился за ремень». Особенно я содрогаюсь от слов «они избили его». Это лингвистическая и ментальная ловушка. Никто ничего не брал в одиночку. Конечно, никто ничего не забрал из Вселенной. Ты был тем, кто победил его. И под видом «юмора» вы пытаетесь снять с себя ответственность. Как кто-то написал: «Он совершил проступок и съел дерево, это естественное следствие». Нет, это не так. Это самообман. Пока вы это делаете, ничего не изменится. По крайней мере, научитесь говорить себе: «Я побил своего ребенка», и вы удивитесь, насколько больше самоконтроля вы обретете.
‘Я все равно не могу без этого обойтись. Не обобщайте. То же самое можно сказать и о фразах типа: «Учитесь говорить:. Я все еще не знаю, как это сделать без набора текста; я не уверен, как это сделать без набора текста». Она честна, точна и надежна.
В книге о трудном поведении, которую я упоминал, основная идея заключается в том, что когда ребенок делает что-то плохое, он обычно не хочет чего-то плохого. Он хочет чего-то понятного: чтобы было хорошо, чтобы его любили, чтобы не было проблем и т.д. Жесткое поведение — плохой способ добиться этого.
То же самое относится и к родителям. В очень редких случаях кто-то хочет мучить или причинить боль ребенку. Существуют исключения, которые рассматриваются в пункте 8, оговорки 6 и 7. Они очень редки.
Во всех остальных случаях родители хотят лучшего или, по крайней мере, лучшего. Чтобы ребенок был жив и здоров, хорошо себя вел, не нервничал, контролировал ситуацию, не стеснялся, не грустил, имел дела как личность, расслаблялся и что-то для этого делал.
Если вы сами поймете, чего вы действительно хотите, когда бьете, и каковы ваши основные потребности, вы сможете придумать другие способы удовлетворения этих потребностей.
Например, для того чтобы отдохнуть, не обязательно избавляться от него.
Или игнорировать оценку незнакомца, чтобы избежать неловкости.
Ή Устраните некоторые опасные ситуации или вещи, чтобы ребенок не подвергался риску.
Ή Или превратите что-то в игру и контролируйте ситуацию веселым способом.
Ή Поговорите со своим ребенком (супругом, подругой) о своих чувствах и выслушайте его.
Или обратитесь к психотерапевту, чтобы снять силу собственной детской травмы.
Или же измените свою жизнь так, чтобы не ненавидеть своих детей за то, что они не «успешны».
Затем попробуйте альтернативные варианты и посмотрите, что произойдет. Если один не работает, попробуйте другой.
