Путь в психиатрическую больницу: моё личное история
Существует устойчивое мнение, что депрессия — это просто затянувшееся плохое настроение, связанное с отсутствием дел или развлекательных мероприятий. Некоторые даже романтизируют образы психиатрических стационаров, мечтая оказаться там, чтобы испытать это состояние на себе. Однако реальность недугов психики зачастую остается скрытой от глаз окружающих. Журналист IRK.ru пообщалась с иркутянкой, которая пережила все трудности, связанные с пребыванием в психиатрическом учреждении.
Первые звоночки болезни
О том, что происходит с моей подругой Сашей, я узнала уже после всех событий. Мы не виделись довольно долго. Саша родом из Иркутска, но уже несколько лет живёт в одном из центральных российских городов и занимается переводом текстов, увлекается рисованием. На нашей встрече я первой поделилась своими новостями и с облегчением выдохнула: трудности последнего года остались позади. «Да, у меня тоже были сложности,» — с задумчивым кивком ответила Саша. «А что у тебя произошло?» — спросила я. «А я попала в психушку», — сказала она вполне беззаботно, что-то в её тоне выдавало серьёзность. Мы встретились в прошлом году, тогда она выглядела прекрасно…
— На самом деле, это не так. Мне уже было очень плохо. Всё началось летом 2018 года, когда я в последний раз посетила Иркутск. Стояла жуткая жара, а я совершенно не переносила солнечный свет. Я приехала в Иркутск, находясь на пике депрессии. Мысли о суициде терзали меня слишком часто, и я пыталась избавиться от них любыми способами.
Но это не помогало. Порой мне было трудно заставить себя встать с кровати. Каждый раз, когда я выходила на встречу с кем-то, на следующий день мне требовалось время, чтобы прийти в себя. Никто из окружающих этого не замечал — даже мама. И в этом заключалась опасность депрессии: она не всегда заметна. Летом я пыталась утешить себя тем, что прохлада скоро вернётся, и станет легче. Но, вернувшись в свой город, с приходом осени моё состояние только ухудшилось.
Ничего не было интересно. Совсем. Приступы истерики стали повторяться и дома, и на людях. К счастью, город большой, и большинству не было до меня дела. В метро я могла вдруг испытать необъяснимое оцепенение во всём теле и начинала рыдать… А дома порой отключалась и просыпалась, покрытая синяками и порезами. Ни я, ни муж не понимали, что со мной происходит.
Порой я просыпалась с ощущением, что всё позади. В великолепном настроении успевала сделать множество дел, чувствовала себя прекрасно. Но это состояние длилось недолго. Как я узнала позже, это были типичные кратковременные эйфории, которые путали меня: я задерживала решение пойти к врачу, надеясь, что это пройдет. После каждого краткого обострения вновь наступала апатия.
Бонус
Какие интересные ситуации происходили с вами при визите в поликлинику или больницу?
18 фотографий из Норвегии, которые поражают и заставляют задуматься
17 переписок, финал которых угадывать так же трудно, как предсказать погоду осенью
15+ довольных людей, которые перестали притворяться, что верят в новогодние чудеса
15+ путешественников и их интересные находки в аэропортах и самолетах
Комментарии
Сегодня я хотел бы поговорить о таком совершенно необычном скотче, который можно назвать «скотчем Чебурашки».
Вспомнился забавный случай: мой папа был на приёме у врача, и тот спросил: «Какой у вас год рождения?» Папа ответил: «Тридцать седьмой». Врач захотел уточнить: «Поточнее, пожалуйста.» И мой отец очень чётко произнёс: «Тысяча. Девятьсот. Тридцать. Седьмой.» Я тогда пришла с ним на приём, ведь он пожилой человек — после болезни был ослаблен. Мы все трое посмеялись над этой ситуацией. ))
Вот рассказ о моем весёлом опыте в больнице, когда собирали мою лодыжку после тройного перелома: мне сделали спинальную анестезию. Ничего не чувствовала ниже пояса, а сверху мне было очень скучно. Между мной и врачами была завешена палатка маскировочного цвета. Потолок мне не интересен, в окно (справа) тоже ничего не видно. Поворачиваю голову, а там на стене висит картинка с тем, что происходит за полотном, крупно и чётко. Операционное поле не удалось разглядеть, а вот врачей — прекрасно. Я именно на них и любовалась! Большое спасибо им! Они складывали мою ногу, и теперь она абсолютно не отличается по функционалу от целой. )
У меня болит копчик, однако травм не было. Терапевт дала направление к проктологу, сказав, что тот может вставить палец и исправить позвоночник. Я вежливо отклонила такое «лечение».
Моя мама решила, что у неё депрессия, и терапевт направила её к психиатру. Я сопровождаю маму в поликлиниках и на приём к врачам. Сели к психиатру, но та уделяет всё внимание мне, спрашивает о моём самочувствии. В конце она предложила маме лечь в больницу для лечения депрессии и поставила на учёт.
Мы с трудом ушли оттуда, нам даже предлагали деньги за то, чтобы уничтожить первичную медкарту. С этого момента депрессия у мамы полностью исчезла.
Мой случай состоял в «глазике в ухе». Мама жаловалась на ухо — долго, капли не помогали. Нужно к отоларингологу, но у нас запись только по направлению от семейного врача, а свободных мест нет. Я в таких ситуациях просто иду в поликлинику без записи, так как медсестра всё равно выдаст направление, не забирая много времени. Но мама разозлилась, плюнула и пошла в платную клинику. В итоге врач обнаружил что-то чёрное в ухе, и все были в ужасе. Оказалось, что это вкладыш от наушников, который она «потеряла» и искала. Папа даже предлагал ей новый набор. Неизвестно, как такое можно было не заметить. Единственное оправдание — она использует наушники, когда соседи повышают громкость, чтобы сосредоточиться на работе, и в таких моментах нервы у нее ни к черту.
Что следует знать родственникам пациента
Ошибки, о которых говорилось выше, вовсе не означают, что пациента следует оставлять в одноместной палате. Напротив, присутствие родственников является крайне важным. После того как острый период утихнет и врачи стабилизируют состояние, окажут необходимую помощь и составят план лечения, наступает момент, когда нужно поговорить с близкими человека. Ваша задача — сохранять терпение, дождаться своей очереди для общения, когда лечащий врач сможет подробно рассказать о текущем состоянии пациента и предложить дальнейшие шаги.
Как узнать, в какую больницу увезла скорая помощь Когда ваши близкие госпитализируются прямо из дома или другого места, многие в стрессе не знают, как узнать, куда именно отвезли человека. Если медики поднимают пациента на носилках в вашем присутствии, они, как правило, сразу сообщают, в какое медицинское учреждение он направляется. В остальных случаях достаточно узнать, какая именно больница дежурит в регионе в день госпитализации, и позвонить в справочную службу. Вы также можете позвонить в медицинское учреждение напрямую, или на общую телефонную линию 103 с мобильного.
Информация по телефону Некоторые российские медицинские учреждения могут отказать родственникам в предоставлении информации о пациенте по телефону, придерживаясь норм закона о врачебной тайне. Для того чтобы разгласить информацию, больнице иногда может понадобиться письменное согласие пациента или присутствие его законного представителя. Важно помнить: даже если кто-то из родственников предоставит письменное согласие на раскрытие информации, вряд ли медики будут обсуждать нюансы по телефону, так как им фактически не представляется возможным проверить личность того, кто запрашивает конфиденциальные данные. К счастью, в наше время почти все пациенты имеют возможность оставаться на связи в больнице. Во всех отделениях, кроме реанимации, использование мобильных телефонов обычно разрешено.
Что делать, если не удаётся дозвониться в больницу Может показаться, что успешный звонок в лечебное заведение поможет снять тревогу и изменить ситуацию к лучшему. Однако это не всегда так. В такой момент гораздо важнее контролировать свои эмоции. Попробуйте звонить в больницу с разумным интервалом (например, утром и вечером), соблюдая заранее разработанный график.
Нужен ли документ, удостоверяющий личность, для посещения пациента В реальной жизни медицинский персонал не всегда требует от посетителей предоставления доказательства родства с тем, кого они навещают. Тем не менее, иногда для доступа к близкому родственнику может понадобиться документ, подтверждающий личность.
Как подготовиться к беседе с лечащим врачом Перед тем как поговорить с врачом, рекомендуется заранее подготовить список вопросов, чтобы в процессе беседы не упустить важное. Вместо того чтобы настаивать на точных прогнозах, попробуйте переформулировать вопрос. Пример: «Я понимаю, что пока рано говорить о будущем, но хотела бы знать, какие шансы на выздоровление у моего близкого родственника, исходя из статистики подобных случаев, с которыми сталкивалась ваша больница.»
- Регулярно проводить профилактику пролежней, заботясь о коже, соприкасающейся с бельём;
- Чистить уши;
- Подстригать ногти и так далее.
Пациенту будет комфортнее, если гигиенические процедуры выполнят близкие люди. Человек, осознающий, что его окружают родные и близкие, чувствует заботу и поддержку, что положительно сказывается на его настроении и состоянии здоровья.
Спокойствие, только спокойствие!
Уменя ваше поведение должно быть взвешенным и спокойным. Настройтесь на длительное ожидание — не стоит выдумывать что-то и строить далеко идущие планы на будущее, на это будет время.
Если врач приглашает вас на беседу, постарайтесь прийти в назначенное время, узнать о состоянии, задать необходимые вопросы. И с терпением ожидайте результатов. Если пациент находится в коме, то даже не стоит приходить к нему: достаточно периодически звонить лечащему врачу для получения актуальной информации о его состоянии.
Родственники могут оказать помощь. Рук медсестёр всегда не хватает. Что необходимо, будет сделано качественно, но есть также рутинные процедуры ухода, которые медсестры делают по мере возможности: если пациент лежит, ему нужно регулярно очищать кожу в местах, где она соприкасается с постельным бельём, промывать, подстригать ногти, чистить уши. Медсестры стараются делать эту работу, когда это реально, но если много серьёзной работы — у них может просто не хватить на это времени. Поэтому лучше, если такие процедуры проведут близкие родные, любящие человека, которым это важно. Если пациент в сознании, ему вдруг станет заметно, что о нём заботятся, это повысит его моральный дух и создаст необходимую поддержку.
Имеет смысл приносить в больницу дополнительные средства гигиены, такие как памперсы, шампунь, туалетную бумагу и так далее. На эти необходимы расходы деньги лечебное учреждение не выделяет, так как это не считается медицинскими товарами, хотя на самом деле для ухода за тяжело больными людьми совершенно необходимо.
Что касается дополнительных медикаментов, которые иногда родственники должны приносить, то они находятся под строгим контролем и хранятся в шкафчике у старшей медсестры, доступ к которому никто не имеет.
К примеру, после лечения антибиотиками у пациента могут развиться грибковые заболевания, а в скорой помощи противогрибковых средств нет, и в реанимации их тоже не дают. В таких случаях ваша помощь будет весьма актуальна.
Виталий Миронов, 33 года, сотрудник иностранной компании
Мы с женой вернулись в Москву 10 марта из Барселоны. На границе никакого контроля не было, температуру не проверяли. Мы спокойно прошли пограничный контроль и вышли в терминал.
13 марта у меня поднялась температура до 38,3, начался насморк. Я немедленно позвонил на горячую линию Роспотребнадзора, а затем в скорую помощь. Врачи скорой помощи забрали анализы и уехали. 15 числа мне сообщили о положительном результате на коронавирус, а в тот же день меня отвезли в больницу. При этом у моей жены тест оказался отрицательным, и всё время она держалась на самоизоляции. Вчера ей разрешили выходить из дома.
Первую неделю мне фактически не назначали никакого лечения: я лежал в больнице, кушал, смотрел телевизор и параллельно общался через Skype с репетиторами английского языка, переписывался с друзьями. В воскресенье, 22 марта, мне принесли препарат рибавирин — это средство обычно используют при лечении гепатита С. Дозировка, однако, была в пять раз превышена: 10 таблеток за один приём вместо стандартных двух. Медсестра сама была озадачена такой дозировкой, побежала к дежурному врачу, но тот подтвердил, что ошибок нет.
В нашей больнице есть общий чат в мессенджере, где пациенты обсуждают свои проблемы — сегодня там уже 90 человек. Люди в чате жаловались, что даже от двух таблеток у них начали болеть спина, возникала сильная усталость, а также сухость глаз. Кроме того, после курса понадобится полгода заниматься только защищенным сексом, а я с женой планировал детей.
На основе услышавшего я отложил таблетки в сторону и решил их не пить. В понедельник вернулся мой лечащий врач, и он согласился, что мне не нужны эти таблетки, потому что состояние улучшилось. Он предложил мне альтернативный вариант — арбидол. Я до сих пор не выпил их, так как уверен, что сам выздоровел. Мне кажется, что мой организм справился с коронавирусом, и не стоит его мешать.
24 марта мне сделали ещё один тест на коронавирус, если он окажется отрицательным, то 29 будет ещё одна проверка. После двух отрицательных тестов меня выпишут, и я надеюсь поскорее вернуться к жене.
Мария Мухина, 27 лет, продюсер
Я прохожу курсы повышения квалификации за границей и много путешествую по Европе. Безусловно, я боялась заболеть, в итоге мы побывали на Берлинале, где любое чихание или кашель вызывало панику у остальных людей в зале. Затем мы поехали в Лондон. Там, на острове, казалось, что всё не так уж и страшно: кипела жизнь — пабы, мюзиклы — людей без масок было много, лишь гели для рук были повсюду. Но в какой-то момент нам сказали, что учебная программа приостановлена, и нам нужно возвращаться. У меня начался настоящий стресс, были проблемы с бронированием билетов — рейсы отменялись. На одном из пересадочных рейсов в Хельсинки заболела и поднялась температура. Я думала, что всё это от нервов.
Когда прилетела в Шереметьево в Москве 17 марта, всем пассажирам померили температуру в самолёте, которую к тому времени уже удалось снизить, и усадили заполнять анкету. Работники в специализированной одежде явно скучали. Я подошла к лаборантам с просьбой сделать тест на коронавирус. Они взяли у меня мазки и отправили меня на карантин.
Я оставалась на самоизоляции до 22 марта. Со временем стали проявляться лёгкие симптомы ОРВИ. В тот вечер ко мне на вызов приехала скорая и увезла в больницу в Коммунарку, заявив, что анализ положительный. В самой больнице мне снова взяли анализы и отправили спать.
В ночь с 22 на 23 марта у меня поднялась температура до 38,4, я начала сильно кашлять так, что сводило челюсть, и не могла уснуть всю ночь, постоянно проверяя слюну на наличие крови. У меня было ощущение, будто у меня не горло, а кусок мяса.
Я не выдержала и нажала кнопку помощи, медики пришли, чтобы сделать мне капельницу. Укол был настолько болезненным, что мне показалось, что я вот-вот потеряю сознание. Я расплакалась и сказала, что ничего не нужно.
Тем же утром медработники пришли, чтобы измерить температуру. Она уже была 37,6. Весь последующий день я то крепко засыпала, то долго просыпалась. Из-за кашля я всё больше отхаркивала мокроты.
Неожиданно появилось нарушение стула, поэтому в тот день мне не предложили обед. Мама вечером передала мне бананы, мандарины и шоколад – когда я болею, меня всегда тянет на сладкое.
23 марта мне сказали, что помимо коронавируса у меня воспаление лёгких. В тот вечер начали лечить антибиотиками, азитромицином. Врачи и медсестры стали проявлять много внимания — часто заходили, подключили Wi-Fi и даже пообещали улучшить климат в палате, потому что там было очень душно.
Сегодня, 24 марта, меня рано утром начали капать второй по счёту капельницей. Кашель стал менее интенсивным.
Температура у меня 37, но испытываю ужасную слабость и вялость, постоянно хочу спать, сажусь с трудом. Врач объяснил, что у меня интоксикация после высокой температуры. Аппетит пропал.
Я не ем мясо и молочные продукты, но мне предлагают молоко — я просто оставляю неподходящую для меня еду на столе. Мне сообщили, что учесть мои предпочтения в еде не удастся, поскольку всё уже рассчитано. К счастью, близкие принесли фрукты, и мне стало легче. Овощные блюда были очень вкусными. Все блюда подаются в вакуумных упаковках, а приборы — одноразовые.
