Почему мужчины ревнуют? Как вынести необоснованную ревность

Патологическая ревность характерна также мужчинам с невротическими расстройствами, и неуравновешенной психикой. Вследствие своего больного воображения они часто закатывают сцены ревности только для того, чтобы снять накопившуюся агрессивность и раздражительность.

Почему мужчины ревнуют? Как вынести необоснованную ревность?

К сожалению, очень часто встречается беспричинная ревность мужчин, когда он все чаще разыгрывает с упоением одну и ту же сцену — ревности, причем без малейшего повода со стороны женщины. Главная причина ревности многих мужчин — это неравнодушное отношение и злоупотребление спиртными напитками или еще хуже, наркотиками. Поэтому и существует искаженное выражение известной поговорки: » Ревнует, значит, любит выпить».

Любящие выпить мужчины неадекватно воспринимают поведение своих супругов или подруг, так как в глубине души они сознают свою несостоятельность и плохое поведение. Естественно у женщин к таким мужчинам чаще всего отношение бывает холодное и раздражительное, что истолковывается нетрезвым мужчиной как доказательство женской неверности. Чем у мужчины выше степень развития алкоголизма, тем больше он ревнует. А с развивающейся импотенцией мысль об измене жены переходит в состояние постоянного страха и часто приводит к развалу семьи.

Патологическая ревность характерна также мужчинам с невротическими расстройствами, и неуравновешенной психикой. Вследствие своего больного воображения они часто закатывают сцены ревности только для того, чтобы снять накопившуюся агрессивность и раздражительность.

Ревностью страдают не только любители выпить и страдающие нервными расстройствами мужчины. Ревность свойственна многим мужчинам из-за того, что они чувствуют себя полным господином и повелителем женщины. Любая попытка проявить независимость вызывает у многих мужчин жгущую ревность.

Мало кто может вынести необоснованную ревность, она способна заставить лишиться человека, которого любишь. Всякие разборки, упрёки и скандалы лишь сокращают нашу жизнь, которая дана нам одна, и никто не имеет права омрачить ее своей ревностью. Поэтому всегда важно искать выходы из создавшегося положения, чтобы ревность не стало поводом вашего одиночества.

На необоснованную ревность необходимо реагировать адекватно. Такие фразы как: «Ты что — больной?», «Отстань со своей глупой ревностью!» — вызывают реакцию стойкую и болезненную, способную испортить отношения. Поэтому терпеливо старайтесь убедить партнера в беспочвенности или преувеличении его ревности. Используйте для этого подходящие слова, объятия и прямые взгляды глаза в глаза.

Конечно, каждый день спорить и доказывать, что ты не верблюд — утомительно и унизительно. Но понять причину ревности мужчины и постараться избавить его от страха потерять вас необходимо. А если уже нет сил, вынести ревность, то объясните супругу, что ему лучше обратиться к психологу, а при необходимости и к наркологу, иначе он действительно может навсегда лишиться человека, которого любит.

Жить рядом с патологическим ревнивцем невыносимо и опасно. В данном случае человеку необходима диагностика и лечение. Если со стороны избранника вы слышите угрозы своей жизни и оскорбления, дате ему понять, подобное поведение неприемлемо для вас.

Как зарождается ревность?

Чаще всего поводом к подозрениям в неверности служит красота избранницы. Мужская ревность достигает апогея и возлюбленный может не выпускать девушку из дома, запрещать ей общение в социальных сетях, везде сопровождает, позволяя посещать магазины и общаться с подругами только в его присутствии.

Так называемый бред ревности у мужчин приобретает навязчивый характер и проявляется в агрессии к партнерше или предполагаемому сопернику.

Подобное поведение имеет глубокие корни. В древности не существовало способов проверки отцовства и партнер мог быть уверенным в верности возлюбленной лишь благодаря постоянному контролю.

В исламских странах и даже на Руси молодых девушек старались всячески оградить от внешнего влияния. Причиной называли то, что слабый пол чаще всего живет чувствами или, говоря биологическим языком, инстинктами, на которые легко воздействовать с помощью элементарных манипуляций.

Например, соблазнить, усыпая комплиментами. Как известно, барышни любят ушами. Или сымитировать поведение альфа-самца и затащить в постель, играя на врожденных половых инстинктах возбужденной леди.

Мужчина ревнует жену ко всему, что может отвлечь ее, не дать возможность уделять необходимое внимание ему. Это могут быть как представители сильного пола, которые окружают даму, так и собственные дети, внуки, работа или хобби.

Если обманутая девушка склонна сравнивать себя с соперницей, неосознанно пытаясь быть на нее похожей, то парня ранит сам факт супружеской неверности. Если женская подозрительность зреет годами, то ревность супруг спонтанна, возникает внезапно и быстро угасает.

«Садитесь срочно разговаривать. Терпеть это точно не нужно. Он должен все это прекратить… Но есть случаи, когда женщины в этом виноваты. Если например, вы живете как соседи или забили на мужа. А потом снег на голову переписка. Если это не второй случай, но надо все высказать. Все проговорить и сразу не прощать», — подчеркнула Бородина (орфография и пунктуация автора даны без изменений. —Прим. ред.).

Ксения Бородина рассказала, что делать в случае нахождения в телефоне мужа переписки с другой женщиной

Ведущая телепроекта «Дом-2» Ксения Бородина регулярно общается с подписчиками в своем микроблоге в Instagram. Более того, звезда часто дает советы женщинам по поводу их отношений с мужьями или возлюбленными. Так, в очередной раз у Ксении спросили, что делать, если прочитала переписку мужа с другой. Бородина не оставила этот вопрос без внимания и дала исчерпывающий ответ.

«Садитесь срочно разговаривать. Терпеть это точно не нужно. Он должен все это прекратить… Но есть случаи, когда женщины в этом виноваты. Если например, вы живете как соседи или забили на мужа. А потом снег на голову переписка. Если это не второй случай, но надо все высказать. Все проговорить и сразу не прощать», — подчеркнула Бородина (орфография и пунктуация автора даны без изменений. —Прим. ред.).

Ксения Бородина рассказала, что делать в случае нахождения переписки мужа с другой

Стоит отметить, что на прошлой неделе Ксения Бородина высказалась по поводу ревнивых мужчин. Она заявила, что женщинам не стоит общаться с такими людьми, так как они склонны к насилию. Ксения описала несколько признаков, по которым сразу же можно определить слишком ревнивого мужчину. Так, например, по мнению Бородиной, такой человек не способен адекватно реагировать на поступки или действия.

У ревнивцев слишком часто меняется настроение, а приступы ярости переходят в слова о любви. Когда мужчина агрессивен, он может оскорблять своего партнера, кричать на него или даже поднимать руку. После ревнивые люди обычно просят простить, не бросать, плачут. Бородина призвала женщин никогда не закрывать глаза на домашнее насилие, иначе это будет происходить снова.

Напомним, что сама Ксения Бородина счастлива в отношениях с супругом Курбаном Омаровым. Вместе с мужем она растит двух дочерей: Марусю от первого брака с Юрием Будаговым и Теону. Ксения требовательно относится к своим избранникам. Например, с Будаговым она рассталась как раз из-за того, что у них не совпадали взгляды на семейную жизнь. Добавим, что с Курбаном Омаровым Ксения была на грани развода, так как она узнала об изменах мужа. Пять лет назад Ксения вынесла на всеобщее обозрение информацию о неверности Курбана, однако сейчас отрицает, что муж ей изменял.

Ксения Бородина счастлива в браке с Курбаном Омаровым

После неосторожных высказываний Регины Тодоренко о домашнем насилии, все больше представительниц отечественного шоу-бизнеса говорят об этом. Кто-то рассказывает о случаях, которые происходили с ними, а некоторые рассуждают на эту тему и предостерегают женщин от общения с тиранами. Регина неправильно высказалась и заявила о том, что женщине не стоит выставлять напоказ свои проблемы в семье и рассказывать о том, что супруг ее ударил. При этом многие не согласились с Тодоренко, из-за чего ее начали травить в Сети.

А что вы сами хотите сделать, если вы ревнивы? Как-то ужиться со своей ревностью, научиться с ней управляться, но при этом оставить, или же вы хотите полностью и навсегда от нее избавиться? Если первое, то, думаю, вам нужно зайти на какой-нибудь другой ресурс, выдаваемый по запросам «я ревнивый человек» или «я ревнивый парень», где есть много всяких рассуждений, обсуждений, советов — зачастую, кстати, совершенно пустых и бесполезных. Наш же сайт предназначен для тех, кто хочет решить вторую задачу — то есть стать абсолютно неревнивым человеком, и готов для этого поработать над собой. Если у вас такая задача, то читайте дальше.

Я ревнивый человек. Что делать?

А что вы сами хотите сделать, если вы ревнивы? Как-то ужиться со своей ревностью, научиться с ней управляться, но при этом оставить, или же вы хотите полностью и навсегда от нее избавиться? Если первое, то, думаю, вам нужно зайти на какой-нибудь другой ресурс, выдаваемый по запросам «я ревнивый человек» или «я ревнивый парень», где есть много всяких рассуждений, обсуждений, советов — зачастую, кстати, совершенно пустых и бесполезных. Наш же сайт предназначен для тех, кто хочет решить вторую задачу — то есть стать абсолютно неревнивым человеком, и готов для этого поработать над собой. Если у вас такая задача, то читайте дальше.

Что делать, чтобы стать неревнивым парнем, мужчиной, девушкой? Во-первых, какого-то понимания, что это глупо/вредно/бессмысленно/плохо/неправильно и т.д., будет недостаточно. Дело в том, что ревность, ее проявление в определенных ситуациях, или даже постоянное фоновое присутствие — это во многом автоматическая неосознаваемая реакция. То есть человек не контролирует или очень мало контролирует ее возникновение.

Почему так происходит? Всем известно, что то, какими мы являемся сегодня, во многом определило наше прошлое — то, что с нами происходило раньше, и то, как мы восприняли произошедшее, как прореагировали на него внешне и внутри себя. И пусть мы многое не помним, всё, что с нами произошло, в каждом эпизоде нашего прошлого, — формирует нас сегодняшних. И в частности, что-то из вашего прошлого формирует вашу ревность, делает вас ревнивым.

Прошлое, конечно, не изменить. Но вот его влияние на сегодняшний день убрать можно. Сделать это не сложно, но потребует от вас времени и серьезного настроя на работу. Для устранения влияния прошлого используется подсознание человека. Что такое подсознание — сказать сложно, но именно там, в подсознании, имеется информация о том, чего уже нет в сознательной памяти, — каждом моменте вашего прошлого. При обращении к подсознанию эту информацию можно получить и обработать каждый эпизод так, чтобы он перестал оказывать свое влияние на вас. При этом голова очищается от различного ментального мусора, связанного с эпизодами прошлого, — от испытанных и закрепившихся страхов, фобий, сформированных внутренних запретов, ограничений, сомнений, негативных эмоций, состояний, ощущений, деструктивных моделей поведения и т.д. При этом все ваши воспоминания останутся в целости и сохранности, просто они перестанут вас «цеплять» и формировать вашу жизнь вместо вас.

Освобождаясь от влияния прошлого, вы будете расставаться с различными автоматическими реакциями, а также фильтрами восприятия. Сможете увидеть, что поводов для ревности вам дают не так уж и много, если вообще дают. Если же действительно в каких-то ситуациях ваш партнер будет вести себя некорректно по отношению к вам, то вы сможете спокойно и адекватно разобраться с ним в этой ситуации, без всяких накручиваний, переживаний, злости, соплей. В конце концов, вы сможете действительно осознать и прочувствовать всю наглюченность вашей прежней ревности, а фраза «Я ревнивый человек» станет казаться вам по-настоящему бредовой.

Всё это достижимо. Единственное условие — серьезный настрой и намерение на работу. Непосредственно инструмент, который я рекомендую для работы со своим прошлым, — это система Турбо-Суслик. Данная система описана в одноименной книге, которую вы можете скачать совершенно бесплатно:

Добавлю, что работу нужно проводить по всем своим проблемам, а не только по ревности, поскольку из-за взаимосвязанности всего в психике человека, все имеющиеся у него проблемы связаны, подпитывают и поддерживают друг друга. Зато и результат будет всеобъемлющий — уйдет не только ревность, но и все ваши прочие личностные проблемы.

Да и не добавишь уже к вышесказанному ничего существенного.

Бред ревности

В пользу этого свежего авторского наблюдения говорят работы многих специалистов, занимающихся феноменом ревности по роду профессиональной деятельности (психологи, психотерапевты, сексологи и сексопатологи, психиатры, этнографы, философы и т.д.): в ревности они выделяют различные виды, уровни и степени выраженности. Так, в литературе описана ревность собственническая, привитая, отраженная, ретроспективная и т.д.; каждый вариант может проявляться на эмоциональном, когнитивном, мотивационно-ценностном, поведенческом уровнях, в бессознательных оговорках, сновидениях и мн.др. Что касается выраженности этого сложнейшего феномена, достаточно рассмотреть три основные градации: нормальная, сверхценная и бредовая.

Принято считать, что «нормальная» ревность в той или иной степени присуща любому психически здоровому человеку, состоящему в эмоциональной связи с другим, причем даже в такой связи, которая лишена сексуального контекста (если это вообще возможно). Встречается, скажем, ревность к чужим успехам, к младшим сибсам или к «сторонней» дружбе, которая в этом случае воспринимается как измена дружеским чувствам ревнующего.

Сверхценная ревность носит характер компульсивной обсессии: человек не может отключиться от соответствующих переживаний и чаще всего ведет с ними сознательную, но безуспешную волевую борьбу; знает, что сам же будет мучиться, но мазохистски ищет все новые поводы ревновать. Фраза К.Шнайдера, сказанная им о психопатах, в полной мере применима и к патологическим ревнивцам: страдает сам(а) и заставляет страдать других (заметим, психопатические личности также чрезвычайно ревнивы в попытках построить близкие отношения). Связь с любовью тут уже, пожалуй, сугубо номинальная: чуть только появляется ревность, – и любовь как-то сразу отходит в ее тень, начиная там потихоньку чахнуть в забвении и невостребованности.

А ревность не просто деструктивна, словно концентрированная кислота, но и самодостаточна. Эта аффективная опухоль замыкает на себя значительную часть психических ресурсов и питается нарастающим напряжением – как если бы электромотор питался от генератора, приводимого в действие этим же мотором. В электротехнике подобный контур остановился бы сразу же; невротические «вечные двигатели» работают бесперебойно, а то и с ускорением.

Рассмотрение конкретных аспектов, оттенков, проявлений, последствий ревности нормальной и ревности сверхценной (уже патологической или, по крайней мере, пограничной) выходит за тематические рамки данной статьи.

Бред ревности отличается от первых двух вариантов качественно. Это не очередная градация в спектре, а совершенно иной регистр и другая, неклассическая система координат. Но прежде всего необходимо определиться с самим понятием бреда.

Определения

В психиатрии и патопсихологии существует множество определений бреда, и семантическим содержанием все они существенно отличаются как от конфликтно-бытового выражения «нести бред», так и от глагола «бредить» в значении «продуцировать бессвязную мусситирующую (бормочущую) речь в помраченном состоянии сознания на фоне тяжелой соматической болезни». Вообще, вне двух упомянутых выше наук многие люди, даже если это хорошо образованные и близкие к психоневрологии клиницисты, часто относят феномен бреда к нарушениям именно сознания, тогда как в действительности данная патология развивается в иной психической метафункции – мышлении.

Отечественные авторы обычно определяют бред как комплекс грубо патологичных идей, представлений, алогичных или паралогичных умопостроений, отражающих реальную биосоциальную ситуацию больного в совершенно искаженном виде или не связанных с нею вообще. Парафренный фантастический бред можно считать крайней точкой на масштабной линейке, противоположным полюсом которой выступает т.н. бред малого размаха (бред бытового ущерба), встречающийся при некоторых видах органической и/или инволюционной психопатологии. Между этими полюсами лежат все мыслимые и немыслимые разновидности бредовой фабулы.

Существует огромное количество классификаций, критериев диагностики, представлений о стадиях развития бреда (от бредового настроения и бредовой готовности к резидуальным, остаточным идеям). По сей день не утратила своего значения широко известная триада Карла Ясперса, согласно которой любой бред характеризуется, помимо отрыва фабулы от действительности, очень высокой аффективной насыщенностью и невозможностью рациональной коррекции со стороны другого человека, даже если это врач. Существенным представляется также уточнение другого выдающегося немца из числа т.н. «старых мастеров», Ганса Груле: в вольном переложении его концепции, бред – это изуродованная болезнью система интерпретации причинно-следственных связей, аксиоматичных и априори понятных любому здоровому человеку. Осмелимся дополнить: бред – это странные, вычурные, нелинейные и неортогональные координатные оси мышления; это фактически нечеловеческая логика – в том смысле, что привычные нам операторы булевой алгебры («больше-меньше», «если…, то…, в противном случае…», «…следовательно» и т.д.) в ней уже не действуют.

Расстройство мышления; грубо оторванная от реальности система представлений и идей; аффективный накал и перенасыщенность переживаний; иррациональность логических операций и выводов; принципиальная невозможность коррекции. Бред.

Теперь представим себе, что содержанием, фабулой, смыслом, целью и следствием этой ментальной катастрофы является ревность к самому близкому и любимому человеку.

Причины

Фундаментальные, эволюционно-конкурентные причины ревности как таковой уходят к истокам филогенеза – настолько глубоко, что туда не добраться даже наследникам Зигмунда Великого, которые, говорят, до сих пор «блуждают с мерцающей свечкой психоанализа по сырым подвалам бессознательного». Но и те причины, которые лежат на поверхности, достаточно сложны и многочисленны. Любой человек, немного подумав, с легкостью назовет десятка полтора: чувство собственничества, страх потерять, комплексы неполноценности, – прежде всего, сексуальной, – общая неуверенность в себе, дефицит доверия к ревнуемому и/или провокативное поведение последнего, невротическая потребность оказаться униженным и оскорбленным, вытесненное желание увидеть акт партнера с кем-то чужим, тиранические черты характера… словом, среди истинных причин можно раскопать что угодно, кроме разве что любви. И непосредственные поводы для ревности тоже всегда найдутся: например, случайно прошедший мимо мускулистый красавец; неосторожно брошенный на него (или им) заинтересованный взгляд; странная СМСка в телефоне ревнуемого; «дружеские» нашептывания, подметный платок…

Кстати, о друзьях и платках. С легкой руки англичан Дж.Тодда и К.Дьюхерста, опубликовавших статью в одном из специальных журналов (1955), бред ревности стали называть синдромом Отелло. Это название по сей день мелькает иногда в околомедицинских текстах, однако в профессиональной среде оно не прижилось, да и не могло прижиться. Дело в том, что структура переживаний и логика поступков мавра в великой трагедии – они не бредовые. У несчастного доверчивого Отелло повод для ревности все-таки был; индуцированный извне, подло подстроенный, но был. И глубинные психологические причины ревновать (см. выше) тоже были, а как же. И в чудовищной его аффективной реакции прослеживается вполне понятная внутренняя причинно-следственная связь.

Но страдай Отелло бредом ревности, и история выглядела бы совершенно иначе. Например, мавр равнодушно пожимает плечами, отмахивается от Яго с его подначиваниями («Кассио – это и так ясно, не до него сейчас», или даже «Не неси бред, Яго, при чем тут Кассио?!») и продолжает работать перфоратором, пробождая отверстие в спальню: необходимо поймать Дездемону in flagrante delicto, то есть в процессе «реальной» измены мужу со статуей Аполлона; с тенью отца Гамлета; с внучатым племянником; с начальником отдела, в котором работает Дездемона, ибо начальник специально для этого недавно развелся; с продавцом мандаринов и шестью его кунаками; с персидским котом; с …

В это перечисление с равной вероятностью попадает любой объект или субъект. Если вы сейчас улыбнулись (и если вообще патология такого уровня может вызвать улыбку), то совершенно напрасно: финал может оказаться тем же самым, что и у Шекспира. Или непредсказуемо другим.

Мы ведь говорим не о ревности, а о бреде ревности.

В отличие от так называемой минус- или негативной симптоматики (регресс различных сфер психики вследствие болезни), бред относится к продуктивным расстройствам – продуктивным, конечно, не в смысле личностного роста и успеха, а в части порождения новой, болезненной интрапсихической реальности. Преморбидные личностные особенности (педантизм, скрупулезность, некоторая вязкость, аккуратность, т.н. паранойяльный стиль мышления, тревожная мнительность и т.д.) имеют значение как патопластический фактор, но наличие этих качеств вовсе не является облигатным признаком, – а что до конкретных поводов, то бред ревности в них не нуждается. Он их продуцирует сам или обходится вовсе без них. Иногда они ему только мешают.

Говоря об этиопатогенезе и нозологической принадлежности, следует заметить: бред ревности – это, собственно, не болезнь. Это действительно синдром, то есть устойчивая, повторяющаяся в рамках той или иной (различной) психопатологии, диагностически распознаваемая совокупность симптомов, которая обладает собственной спецификой и закономерностями развития. Иные западные авторы оспаривают обязательную принадлежность к каким-то «рамкам», т.е. наличия более общей психопатологической почвы в основе бреда. Вообще, известно, что по сравнению с отечественными западные специалисты гораздо более склонны к недооценке органических факторов, психологизации душевных болезней и избеганию «больших» диагнозов. Это не значит, что западные коллеги хуже или лучше; возможно, они просто больше измучены политкорректностью, бодрыми оптимистичными методичками ВОЗ «для родственников» (лучшее лекарство, господа, – это группы самопомощи больных), предчувствием очередной антипсихиатрической волны, а главное – психодинамическими теориями, которые у них, что называется, в крови. Словом, в западной литературе встречаются трактовки бреда ревности с психоаналитических, юнгианских, бихевиористских и других аналогичных позиций, – как самостоятельного, изолированного и инкапсулированного расстройства. Порой это драматически противоречит описываемой в самих же публикациях клинике, легко узнаваемой и всем известной, ну да Бог с ним: любая точка зрения хороша, лишь бы вылечивала. С этим, однако, немного сложнее.

В МКБ-10 нет отдельной нозологической единицы «Бред ревности». Это всегда часть чего-то большего. Бред ревности развивается либо на фоне хронического алкоголизма с соответствующей ему деградацией, либо в рамках пресенильных и сенильных атрофических процессов, сосудистой деменции, инволюционного параноида и других органических расстройств, – либо, чаще, в структуре прогредиентного шизофренического процесса, причем обычно не сразу. В большинстве таких случаев бред ревности окончательно оформляется после 30-35 лет, и к тому моменту, даже если нет «симптоматики первого ранга» (по тому же Шнайдеру), – ретроспективно можно обнаружить целый ряд зарничных симптомов параноидного регистра, в том числе и проявления все более странной, иррациональной, заметно нездоровой ревности. Классические галлюцинаторно-параноидные эпизоды в анамнезе, впрочем, тоже присутствуют почти всегда, но обычно тщательно диссимулируются.

Женщины страдают этим расстройством намного реже мужчин (но страдают, безусловно, тоже); их гендерным эквивалентом можно считать бред любовный или бред эротический, однако это отдельный разговор. Бред же ревности – все-таки больше мужская прерогатива; в этом как раз и чувствуется мощнейший императив эволюции как глубинной причины, равнодушной и предельно целесообразной: конкурируй, побеждай, обладай монопольно или исчезни со своим родовым генофондом лузера.

Согласно данным специальных исследований (см., напр., Шестаков Д.А., 1992), до 35% всех женоубийц в качестве мотива приводят ревность (остальная доля, наверное, приходится на разного рода Раскольниковых, Чикатил, убийц по неосторожности, пьяных водителей и пр.), причем подробный анализ криминальной статистики не обнаруживает тенденции к снижению этого показателя (Нагаев В.В., 2000).

Если бы Дездемона, охваченная всепоглощающей ревностью, в аффекте задушила Отелло, мы бы не поверили (хотя случается всякое). А вот наоборот – это понятно, это само собой. Правда, перестарался слегка мужик, ну да с кем не бывает. Он же не знал, что его дезинформировали. А даже если б и знал, то все равно дыма без огня…

Симптоматика

Учитывая вышесказанное, далее будем говорить о бреде ревности в мужском варианте. Для получения гендерной инверсии достаточно изменить родовые окончания.

Осевым, синдромообразующим симптомом данного расстройства выступает чувство… ну, понятно. Однако следует понимать также, что в словосочетании «бред ревности» ключевым является первое слово, а не второе. Остальное – нюансы, во многом детерминируемые клиническими особенностями основного заболевания. Так, лица с хроническим алкоголизмом, возрастными дементирующими процессами или иной органической патологией зачастую небрежно подходят к сбору доказательной базы. Им достаточно «просто знать, и всё», либо же опираться на незатейливые люмпен-пролетарские силлогизмы вроде: «Все женщины – бл… удницы. Ты – женщина. Следовательно, ты – …». Дефиниции и обвинения, которые в этом случае ревнуемая выслушивает в свой адрес, заставили бы покраснеть самый разнузданный организм из подворотни. У алкоголиков и «органических» пациентов, кроме того, в силу ряда причин гораздо ниже тот порог, за которым заканчивается мужчина и начинается грозный единоборец, кулачный боец и суровый наказыватель неверных жен, – иногда импульсивный, эксплозивный и отходчивый, а иногда трудолюбивый и добросовестный, как ветеран охоты на ведьм во времена инквизиции.

Иное дело, когда бред ревности развивается в рамках шизофрении, особенно если больной обладает высоким интеллектом или, упаси Боже, имеет отношение к силовым структурам, что зачастую долго остается возможным благодаря фасадной сохранности социальных и профессиональных навыков. В некоторых случаях сбор «доказательств» осуществляется с применением таких технических средств и, главное, с такой неистощимой изобретательностью, по сравнению с которой ЦРУ показалось бы мелкой склочницей у замочной скважины.

Более или менее универсальной, этиологически независимой тенденцией можно считать унизительные, а чаще омерзительные проверки, которым регулярно подвергаются жертвы. После каждого расставания, – не имеет значения, длилось ли оно три месяца, три часа или три минуты, – ревнуемая обязана предъявить для подробного исследования сумочку, одежду, волосы, нижнее белье, полость рта, грудь, половые органы. При этом аффективный напор, бредовая индукция и шантаж («Если ничего не было – просто докажи!») могут быть настолько мощными, что жертва с буквально парализованной волей выполняет все требования. А потом, спустя какое-то время, чаще всего затрудняется объяснить: зачем, собственно, она все это терпела, если задолго до разрешения (того или иного) этой невыносимой для нее ситуации уже «догадывалась, что он болен». Впрочем, психиатры и патопсихологи подобных вопросов обычно не задают: к тому моменту жертву нередко приходится уже лечить, а не расспрашивать. И опять же, факт: наши женщины, в отличие от западных, под действием ряда причин, особенностей менталитета, внутренних мотивов и ценностей, – гораздо чаще терпят и надеются до конца, упрямо шепча запекшимися от крови губами: «Бабья доля такая», или «Не брошу, он же болен», или «Все так живут», или бессмертное «Бьет-значит-любит», а то и «Сама виновата», или даже «Все равно он мой любимый и единственный». Нередко за пределами психических возможностей жертвы оказывается необходимость признать и сказать себе: это не ревность, это болезнь, она беспощадна и неумолима, она разрушает, она отравительница; она убила того человека, которого я любила, за которого выходила замуж и от которого рожала детей, больше его нет и уже никогда не будет, а если я еще немного потяну время, по ночам терзая зубами подушку, оплакивая и умоляя вернуться, то и меня не будет тоже…

Дети, которые растут в таких семьях, – один из наиболее тяжелых и трудноразрешимых аспектов проблемы. Эти сцены не предназначены, собственно, и для взрослых глаз, но детскую психику они попросту уродуют, порой необратимо. Самое страшное начинается тогда, когда ребенок становится заложником психологическим, финансовым («Подашь на развод – не дам денег, а алименты оформят минимальные, по официальной-то зарплате») или непосредственным, в самом прямом смысле слова, орудием шантажа. Такие ситуации особенно сложны для жертвы в тех случаях, когда мужу и отцу в течение длительного времени удается поддерживать все ту же сугубо внешнюю, фасадную видимость обычной, крепкой, дружной, здоровой семьи («Тебе все равно никто не поверит»). К счастью, в большинстве случаев пациент на словах декларирует любовь и неспособность жить без сына / дочери / детей, но по мере нарастания негативной апатико-абулической симптоматики постепенно утрачивает к ним всякий интерес, – не забыв при этом объявить, что дети не его, а «принесенные в подоле» и «нагулянные от любовников».

Другая общая особенность проистекает от самой сущности бредового расстройства. Выдвигаемые подозрения, а также «обвинения», «улики» и особенно «логические доказательства» могут быть поразительно, фантастически нелепыми, но для самого пациента они столь же реальны, как для здорового человека реальна, скажем, погода за окном или сумма наличными в кошельке. Поэтому доказывать что-либо, увещевать, оправдываться, взывать к здравому смыслу, привлекать в свидетели авторитетных для больного людей, – не только абсолютно бессмысленно, но и чревато ответной агрессией, аутоагрессией или какой-либо иной реакцией подобного рода. Ожидаемого результата от этих разговоров еще ни разу в истории, нигде в мире и никто из людей не видел, – если, конечно, это действительно бредовое расстройство, психотическое, а не невротическое или личностное. Жертвы, друзья и осведомленные о происходящем родственники чаще всего это «умом понимают» и «интуитивно чувствуют», но не могут «поверить сердцем и представить себе, как такое вообще возможно». Поэтому в разных семьях вновь и вновь воспроизводится одна и та же ошибка, одни и те же отчаянные попытки решить проблему мирно, уговорами, лестью, покорностью, совместными усилиями, бесконечным терпением, – лишь бы не выносить сор из избы (что люди скажут. ) и не нести этот сор в психиатрическую больницу, в полицию, во внешний мир. Эта ошибка, увы, может оказаться фатальной для самого больного, для ревнуемой или, в редких случаях, для предполагаемого соперника. И даже если соперник физически сильней, то есть пытается вылечить ревнивца кулаками (а что еще может придумать среднестатистический мужчина, пусть даже умный, если он сильней и в нем говорят те же самые жесткие архетипические программы?), ситуация принципиально не изменится. Разница лишь в том, что в глазах больного с бредом ревности измена будет стопроцентно и однозначно доказана, – и экстраполирована на все прочие ситуации, которые, впрочем, сомнений и раньше не вызывали и в доказательствах не нуждались. Что тут, вообще, доказывать, если и так все ясно: сегодня ведь вторник и четное число, поэтому самолет вон в окне пролетел справа налево, а она хоть и сидела спиной к окну, но сначала все-таки допила чай и даже нарочно этак чихнула, чтобы поиздеваться дополнительно, потом накинула куртку и пошла выносить мусор, получив какой-то известный ей знак (любовники специально не позвонили ни в дверь, ни в телефон, – чтобы обмануть бдительность), а за три минуты в подъезде ого-го сколько всего можно успеть, вон какая усталая вернулась, и отвечать не хочет, только плачет, да и то как-то ненатурально …

Бытует в психиатрии неофициальный, но достаточно меткий жаргонизм: «вплести в бред». Так вот, в структуру монотематических бредовых переживаний пациентом может быть «вплетен» порой самый неожиданный, казалось бы, человек, – например, врач. Но здесь логика, по крайней мере, понятна: сговорился с женой-изменщицей, чтобы «упечь в психушку, а уж потом»… (варианты – получил взятку, проводит научный эксперимент, подговорил или запугал родственников, желает отобрать не только жену, но и квартиру, и т.д., и т.п.).

Зачастую ничего особо не меняет развод с переездом: пациент, применяя уже хорошо развитые, отточенные за долгие годы детективные навыки, рано или поздно узнаёт новый адрес и код подъездного замка, и начинается бесконечное столпничество под дверью, нескончаемые разговоры все о том же, ночные молчания в телефонную трубку, потоки сообщений в электронную почту и социальные сети, разбитые окна (если этаж позволяет), и снова попытки «выследить и доказать». Снова и снова. Снова и снова…

Если это бред ревности, больной найдет неопровержимые доказательства измены даже в космосе, прожив вдвоем с ревнуемой полтора года на космической станции и там же выпустив ее из поля зрения на пять минут.

И даже если происходит реализация бреда, т.е. больной наблюдает объективно совершаемый адюльтер наяву, своими глазами, или получает действительно неоспоримые доказательства, – например, от самой жертвы, доведенной до последней степени отчаяния и «восходящей к высокой степени безумства», – процесс продолжает прогрессировать своим ходом, мышление остается бредовым, а ситуация по-прежнему непредсказуемой.

Кто прав, а кто виноват, и изменяют ли эти жены на самом деле, и если да, то почему, и насколько вески в каждом случае основания ревновать… все это не имеет к теме статьи, поверьте уж, ни малейшего касательства. Это избыточные детали, несущественные подробности, интересоваться которыми профессионалу даже в голову не придет. Это все где-то там, в зоне условной нормы, конфликтологии, психологии семейных отношений, в крайнем случае – неврозологии.

Бред ревности относится исключительно к компетенции психиатра.

А случается действительно всякое.

Когда работаешь в клинике более четверти века, срабатывает закон больших чисел. То, что раньше было строкой в учебнике, превращается в человеческую судьбу. И таких строк с каждым годом все больше.

Пациент ***, 82 года, поступает с тяжелой черепно-мозговой травмой, которую штыковой лопатой нанес ему ревнивый сосед по даче (старше на два года, ревнуемая старше на четыре).

Пациент ***, 32 года, собирает всю семью у экрана, чтобы засвидетельствовать, наконец, факт измены жены (24 года), якобы зарегистрированный записью со скрытой видеокамеры. По убеждению пациента, жена изменяет ему с его же, пациента, родным братом (впоследствии выясняется, что первый брак больного распался по той же причине, после нескольких эпизодов явно неадекватного поведения), и единственные люди, кому он, пациент, поверит – это мама с бабушкой: «Всё сейчас увидите сами, и как скажете, так и будет!». Вся семья живет в большом частном доме. Об установленном видеорегистраторе жена знала. Пациент характеризуется родственниками как мягкий, от природы интеллигентный, очень аккуратный, «нудноватый», но заботливый семьянин и любящий муж. Отношения с братом стабильно-хорошие (!), родственные и, кроме того, деловые – братья являются партнерами по мелкому бизнесу. На экране ровным счетом ничего не происходит: пустая комната и изредка искажения явно технического характера (накануне пациент всю ночь провел за компьютером, якобы очищая запись от помех в программе нелинейного видеомонтажа). Указывая присутствующим на экран, больной неоднократно восклицает с торжествующей интонацией и мимикой: «Вы видели? Ну что, убедились наконец?». Ни мама, ни бабушка, ни брат, ни сама «изменщица» не видят ничего. В то время, когда производилась съемка, братья находились на работе, а жена с трехмесячным сыном (ребенок на грудном вскармливании) пребывала дома, причем практически постоянно на глазах у матери больного и его бабушки, о чем те и сообщают пациенту в резкой форме. После просмотра пациент, даже не особо раздосадованный «слепотой» или «сговором» ближайших родственников (ни то, ни другое вслух не высказал), с загадочной ухмылкой смотрит на жену – и остается при собственном мнении, т.к. «увидел все, что ему нужно», а остальным предоставит «в следующий раз более качественную запись». Известно, что в течение года перед описываемыми событиями больной стал выпивать по вечерам, дабы «заглушить невыносимую душевную и сердечную боль от постоянных измен жены» (жена в тот период несколько раз госпитализировалась с угрозой срыва беременности). Через три месяца после «просмотра» пациент поступает в стационар с клиникой отека мозга, причем доступные анамнестические сведения не исключают истинной суицидальной попытки [слово «истинной» употребляется здесь как антоним гораздо более распространенным демонстративно-шантажным попыткам – прим. Лахта Клиники]. Через сутки пребывания в коматозном состоянии – exitus letalis.

Медсестра ***, 54 года, присутствовавшая при коллегиальном обсуждении случая бреда ревности: «Редко? Да у нас, откуда я родом, там каждая третья баба так живет, и все молчат; одна вон повесилась месяц назад, мать мне написала, и еще одна в прошлом году как пропала без вести, так и ищут до сих пор, а муженек ее в конце концов совсем, говорят, спился»…

Пациент ***, 38 лет, служащий одной из контролирующих структур исполнительной ветви власти, находится в специализированном отделении СПЭ [судебно-психиатрической экспертизы – прим. Лахта Клиники]. В течение многих лет упрекал «слишком молодую и красивую жену» (по собственной формулировке больного) в ветреном поведении, непрестанном флирте «со всем, что движется», а затем и в супружеских изменах. В последние 2-3 года каким-то образом прослушивал телефон, установил сервис-маячок (трекер местонахождения абонента), просматривал все СМС-сообщения, взломал ящик электронной почты, затем установил «прослушку» и камеру слежения в офисе жены (частный нотариус, 34 года). На одном из отснятых фрагментов якобы видел, со слов, «промелькнувшую голую спину, явно мужскую, поскольку у жены татуировка не такая и не там». На других видеоматериалах видел также автомобиль марки ВАЗ-2103 неподалеку от гаража, из чего заключил, что жена в гараже занималась любовью со своим «бывшим», т.к. у того тоже «раньше был Жигуль» (какой именно модели, больной не знает). Дома неоднократно заявлял, что ощущает к себе пристальное внимание и, видимо, слежку на работе, но всякий раз рационализировал переживания тем, что «действительно ведь потом приходили проверки». Стал выпивать, но практически не пьянел [атипичная реакция на алкоголь и другие психоактивные вещества нередко встречается при шизофрении – прим. Лахта Клиники]. Вплоть до самой госпитализации продолжал работать; согласно служебной характеристике, отличался добросовестностью, уравновешенностью, исполнительностью, высоким чувством ответственности, часто засиживался на работе допоздна, чтобы уложиться в сроки сдачи документации и не допустить ошибок. В то же время, обращался за помощью к семейному психологу, невропатологу, «экстрасенсу», а затем был даже госпитализирован в частный центр реабилитации лиц с наркозависимостью, т.к. имел место психотический эпизод с галлюцинаторными переживаниями и психомоторным возбуждением: «видел» сквозь забор, как жена в парковой зоне занимается сексом с двумя кавказцами, пытался сломать ограждение, позвонил родственникам (сестре и ее мужу) – которые, по счастью, случайно проезжали неподалеку и успели увезти больного до появления полиции. На следующий день выписался из реабилитационного центра, потому что там, со слов, «хотели уколами превратить в овощ, и вообще не понравилось лечиться с наркоманами». Еще через три месяца обратился в частную клинику к психотерапевту, настаивал на немедленном обследовании жены, мотивируя это тем, что «жить с ней стало невыносимо из-за постоянного вранья и измен»; демонстрировал найденный в ее машине чек из парикмахерской, в которой супруга «в то время и в тот день никак не должна была находиться». Высказывал искреннее недоумение по поводу того, что жена собирается переезжать с сыном к своим родителям из-за «какого-то там права на личное пространство». На приеме, вместе с тем, был вполне спокоен, за рамками бредовой фабулы адекватен, всесторонне ориентирован и даже формально-критичен к собственному состоянию, которое охарактеризовал как мучительное и нуждающееся в медицинской коррекции. Обещал «подумать» над рекомендацией психотерапевта, который осторожно предложил госпитализацию и обещал содействие. Через две недели соседи, встревоженные шумом и криками, вызвали полицию, сотрудники которой, в свою очередь, – «Скорую». Как оказалось, больной увидел подъехавшую к подъезду машину жены, и по походке последней «внезапно понял» [описывается так называемый «ага-феномен», встречающийся при шизофрении – прим. Лахта Клиники], что сейчас она в извращенной форме будет изменять ему в лифте. Пока жена поднималась в лифте на двенадцатый этаж, во всех подробностях представлял себе, слышал и даже «почти видел», как это происходит. Было совершено убийство, способ которого…

…и все прочие подробности мы оставляем для беспристрастного анализа судебно-медицинским экспертам. Есть отличная такая поговорка, которую взять бы на вооружение всем масс-медиа: «Бывают кадры для телевизора, а бывают для судмедэксперта, и нельзя путать одно с другим».

Да и не добавишь уже к вышесказанному ничего существенного.

Диагностика

Диагноз устанавливается психиатром на основании жалоб больного и анамнестических данных, предоставленных пациентом и родственниками, а также по результатам осмотра, клинической беседы и дополнительных исследований, в первую очередь ЭПО [экспериментально-психологическое обследование – прим. Лахта Клиники]. В случае диагностических затруднений, напр., недостаточности или противоречивости полученных данных, проводится общебольничный клинический разбор или собирается кафедральный консилиум.

Лечение (вместо заключения)

Лечение производится в условиях стационара. Терапевтическая схема выбирается в зависимости от того, какое именно заболевание было диагностировано и подтверждено в ходе тщательного обследования. Лечение соответствует стандартным протоколам оказания помощи при данном заболевании, с учетом его синдромологической структуры, типа течения и актуального состояния больного.

А теперь поговорим о самых важных, может быть, вещах, ради которых и писалась данная статья.

Такие оценочные конструкты, как «хороший-плохой», «добрый-злой», «справедливый-несправедливый» и т.д., здесь неприменимы, они неизбежно заводят в тупик; а напрашивающийся конструкт «вменяемый-невменяемый» – это вообще категория не моральная и не медицинская (как думают многие). Это решение суда.

Бред ревности любой этиологии – одно из тяжелейших расстройств психики, оно чрезвычайно плохо (если вообще) поддается коррекции, и его исход в отдельных случаях, при отсутствии своевременной специализированной медицинской помощи, действительно может оказаться драматическим или трагическим. Единственно возможная ось психосемантических координат, в которой мы можем осмыслить изложенное и остаться при этом людьми (не мстителями, не карателями, а людьми) – это ось «здоровый-больной».

В отношении душевнобольных существует множество предрассудков, поверий, идиотских анекдотов, голливудских психоспекуляций, архетипических установок коллективного бессознательного и вполне осознанных обыденных предубеждений. Проблема социальной стигматизации лиц, страдающих психическими расстройствами, стоит весьма остро по всему миру. Об этом много и с тревогой пишут на разных языках очень умные, многоопытные, экстра-профессиональные, часто увенчанные высокими научными регалиями, – но так и не выгоревшие, так и не ставшие равнодушными дядьки и тетки. Крайне не хотелось бы их подвести, оставив такое впечатление, которое подпитывало бы живучую (или, скорее, дремучую) уверенность в том, что все «психи» – это агрессивные, жестокие, опасные для себя и окружающих маньяки, которых надо как можно быстрее и надежней упрятать за заборы с колючей проволокой. Человечество всё это уже проходило, как проходило и другую крайность: антипсихиатрическую кампанию «деинституционализации» в западных странах, когда благодаря активной общественной пропаганде, борьбе за «свободу личности» и соответствующим произведениям искусства (например, книге К.Кизи «Пролетая над гнездом кукушки» и гениальной одноименной экранизации М.Формана) в качестве источников душевных болезней стали восприниматься психиатрические больницы, а «врагами свободы и гуманизма номер один» сделались специалисты психоневрологического профиля. Все это уже было, и сейчас наступил зыбкий баланс. Зыбкий, потому что вопросы этики и человечности – они самые сложные. Это давно известно. Они гораздо сложнее, чем квантовая механика или счета за жилищно-коммунальные услуги.

Синдром, о котором здесь написано и рассказано – исключение. Одно из немногих исключений, когда психическое расстройство действительно сопряжено с определенной опасностью в прогностическом плане. Но даже этот риск реализуется редко; многие семьи так и доживают до глубокой старости.

Человек, которого выше мы называли «ревнующий», «ревнивец» (крайне неудачное, кстати, словцо, какое-то вульгарно-фарсовое), а также «пациент» и «больной» – этот человек живет в аду. Что такое «нормально» ревновать жену и насколько это чувство бывает мучительным, пыточным – представить, пожалуй, может только читатель-мужчина. Что такое сверхценная ревность – сможет приблизительно понять специалист, да и то лишь благодаря развитой эмпатии и богатому опыту общения с такими пациентами.

Что испытывает человек с бредом ревности – на самом деле не знает никто. Он несет внутри преисподнюю, которая милосердно сокрыта от наших органов чувств и от нашего здорового, интактного, ничем (кроме сотни тысяч лет полуобезьяньей жизни) не замутненного абстрактного мышления.

«Милосердно» – заметили, как промелькнуло это слово? Оно обязательно прозвучало бы в данном контексте, и когда же еще, как не сейчас.

Человек как некий собирательный образ, о котором мы говорили, – он тяжело болен.

Вы вот, господин Читатель, не можете не дышать… что, простите? Ну да, конечно, можете задержать дыхание усилием воли. Минуту, полторы, пусть две. Смерть от удушья – одна из самых страшных, и ваша нервная система (созданная все той же эволюцией) прекрасно это знает. Поэтому не дышать вы не можете. Это безусловный рефлекс, не зависящий ни от вашего банковского счета, ни от занимаемой должности, ни от образования. Вас можно судить за то, что вы дышите, можно в этом обвинять, можно сделать выговор, оштрафовать или навешать тумаков, можно «логически объяснить» и «уговорить» вас не дышать хотя бы пару месяцев, – но дышать вы будете все равно.

Вот точно так же человек с бредом ревности (и с любым другим бредом тоже) не может не думать о том, о чем он думает круглые сутки. Он не может усилием воли поступить иначе, чем он поступает. Для него естественные безусловные рефлексы, мыслительные и поведенческие – это то, что создано в его мозгу болезнью, и будь она трижды проклята, эта болезнь.

Болезнь. Но не человек, ею страдающий.

И поэтому: женщины, уникальные вы наши, феноменальные, неповторимые, не похожие ни на каких других женщин земного шара. Женщины, которым выпала доля столкнуться с бредом ревности. Вы очень наблюдательны и чувствительны, вы сразу поймете, где заканчивается большая-пребольшая ревность и начинается маленький-премаленький, поначалу и не приметный вовсе, скромненький такой бред.

Существует феномен интуитивной бытовой диагностики. Вы поймете сразу, что дело принимает какой-то совсем уж странный оборот. И одной ревностью дело не ограничится. Присмотритесь. Сравните с тем, как оно было два, четыре, шесть с половиной лет назад.

Многим из вас хватает сил, молчания и милосердия годами терпеть то, что мужчина не вынес бы и неделю. Вы не можете оставить любимого, вы не хотите лишать детей отца, вам не на что и негде будет жить… поймите, пожалуйста: лучше жить «не на что и негде», но с детьми, чем не жить вообще. Не играйте с огнем, не рискуйте собой и жизнью того человека, который внешне до сих пор неотличим от вашего мужа.

Единственное, что можно со всем этим поделать – лечить. Ничего другого, кроме психиатрии, на этот случай пока не придумано, поэтому не бегайте вы по гадалкам и бормотуньям, уважайте хоть немного себя и больного человека рядом с вами. Будьте милосердны по-настоящему.

Это лечится плохо, мы пока не знаем триггеров, не знаем всех механизмов, у нас несовершенная психофармакология, и да, не все наши санитары окончили Кембридж, вернувшись оттуда с манерами лорда. Но это всё, чем мы располагаем на сегодняшний день. Завтра обязательно будет лучше, мы тоже не стоим на месте и пытаемся развиваться вверх. Самое милосердное, что вы можете сделать сегодня, – это привести мужа к нам. А потом уже подниматься на лифте, ехать в офис, сидеть в парикмахерской и ставить машину в гараж.

Не сможете, не простите себе потом, не согласны, не верите старому патопсихологу – тогда просто соберите чемодан, стисните зубы, возьмите детей подмышку и уходите. А лучше уезжайте, и чем дальше, тем лучше. Как у Стругацких: все остальное, – судьба. Но уже не ваша.

Потому что бред ревности, повторимся, – это не ревность, а бред.

Чем бы ни был обусловлен этот синдром, он не шутит и не «накручивает себя», здесь все очень всерьез и очень по-взрослому.

И все-таки это лечится, симптоматика все-таки купируется и редуцируется, негативные изменения блокируются и тормозятся нейролептиками последнего поколения.